Юмористический конкурс "Смех без правил". Проза

 

Тсс. Тихо. Малышка спит. Хотя, даже, если громче она все равно не услышит, несмотря на свои красноухие уши (хотя это вовсе  не уши, а кожа, которая их закрывает, потому она и глуховата), но рисковать не стоит. И пока ее нос тихо сопит на моей подушке, а все остальное расположилось под одеялом, можно попробовать рассказать о ней – красноухой (это вы уже знаете) черепахе Громозекиной Малышке Бонапартовне. Потому что, когда она проснется полная сил, мы будем играть в ее любимую игру «Царь горы». И лучше не отказываться, потому что все равно придется согласиться, или под ее  безапелляционным взглядом, или устав от постоянного грохота, или просто сама полезет по ногам вверх, рискуя свалиться и зная, что поймаю и посажу на колени. А с них, и это ключевой момент игры, можно залезть на любую точку выше моей головы. Сначала добраться до плеча, это пара пустяков, потому что все равно помогу, иначе когти будут упираться в меня с удвоенной силой. С плеча первым взятым рубежом будет спинка дивана и десять минут покоя. Малышка замрет в глубокой задумчивости, погрузившись в созерцание пейзажа за окном, или в себя, или кто ее может постичь, эту черепаховую сущность. Дальше самое любимое и рискованное – это брожение по самому краю спинки дивана с вытягиванием шеи на максимум и свешиванием головы вниз, или безумная (потому что совершенно невозможная, но почему бы и нет) попытка преодолеть пропасть между диваном и холодильником, и взять новую высоту. Или попытаться зацепиться когтями за тюль и продолжить восхождение (но с этим я категорически не согласна). Или балансировать на панцире на краю подлокотника дивана, с целью, оттолкнувшись лапой, проверить поймаю или не поймаю в очередной раз. И когда я вся исцарапанная и нервная, спускаю ее на пол, она встает перед холодильником и замирает.

 

Это значит, пора набирать воду в таз и размораживать креветок, или курицу, или доставать черепаховые питательные шарики, или сухих червяков-гаммарус – что ее величеству сегодня будет по нраву. Услышав звук набираемой воды, она с царственным видом грохает в столовую и начинает пританцовывать, поднимая то одну, то другую лапу, если я не слишком расторопна. Это – знак «пора брать уже на руки». Дальше по настроению. Ее величество может быть деликатной или агрессивной, и тогда опять игра на реакцию. Прокусить палец она не сможет, но прижмет челюстями так, что освобождаясь, возникает естественное желание щелкнуть ее по лбу, но тут упираешься в невозмутимость и холодность черепахового взгляда и продолжаешь трапезу ее величества, но с большей осторожностью.

 

Откушав, она слегка отворачивает голову, давая понять, что минут  двадцать ее можно не тревожить. Далее омовение с последующим обертыванием в махровую простыню (для ее величества, конечно, а на самом деле просто махровое полотенце) и недолгий послеобеденный отдых.

 

Дальнейшие события зависят от времени года – водные процедуры, либо в аквариуме, либо…  Нет, летом все иначе. Прямо с утра начинаются танцы у входной двери «возьми уже на руки и пойдем гулять», хождение за мной «хвостом» с притормаживанием у двери «хочу гулять», самостоятельный штурм высоты порога «ладно, я сама». И все это потому что там, на улице ее ждет персональный бассейн метр на два, с площадкой для загорания.

 

О, как изящны и величественны черепахи, принимающие солнечные ванны! Эта шея и профиль царицы Нефертити, передняя лапа, остановившаяся в жесте «ах, оставьте», задние конечности, вытянутые на максимум и поворачиваемые с профессионализмом фотомодели. Но если черепаху что-то испугало, она исчезнет под водой в считанные мгновения.

 

И кто придумал, что черепахи медленные? Тот, кто, отпустив на землю размять лапы, никогда ее не терял, отвлекшись переброситься парой (может чуть больше) фраз с соседями. Не искал, куда ведет ее утюжащий траву след, подобно южноамериканским следопытам. И не заглядывал под каждый лопух, и не бегал не только на все четыре стороны, но на все триста шестьдесят градусов. И не ревел, сидя на лавочке у дома в полном отчаянии, потому что погибнет ведь пешелапина-ластоходина зимой от морозов лютых. А потом не целовал-обнимал эту Мелкую, противную, но исключительно умную животину, которая не сбежала, а нагулявшись, не спеша и с царским достоинством вернулась по тропинке, ведущей к дому, фыркая и отмахиваясь от назойливых и совершенно неуместных проявлений чувств.

 

Это было драматично, но не самое страшное событие в нашей совместной жизни. По-настоящему Малышка напугала, когда однажды страшно пыхтя, вцепившись передними, скребла и упиралась задними лапами сначала на любимом покрывале, вырывая из него клочья ворса, потом устроившись на мне, уткнулась носом в подбородок, выпуская  две струйки холодного воздуха, после очередной серии упираний. Я думала, Малыня умирает. Но что можно сделать в маленьком провинциальном городке поздним вечером. Я держала ее передние лапы в своих, дышала вместе с ней и просила черепашьих и не только богов оставить ей жизнь. Утром, когда я проснулась, Малышка лежала, положив голову на вытянутые лапы. Боясь узнать самое страшное, я слегка дотронулась до кончика ее хвоста, и он медленно задвинулся под панцирь. Поворачиваясь к черепахе, я вляпалась рукой во что-то мокрое и увидела желтоватый цилиндр, мягкий на ощупь. Моих познаний в биологии хватило на то, чтобы идентифицировать эту штуку как воздушный пузырь, который я видела у рыб. А значит, он каким-то образом вывалился из моей черепахи, и эту запчасть  нужно как-то срочно засунуть обратно. Но я же знаю, что у моей Малышки нет ни одного отверстия, в которое могла бы залезть эта штука, полтора сантиметра в диаметре и примерно три в длину. Теперь все ответы на вопросы знает Гугл, если вовремя об этом вспомнить и корректно сформулировать вопрос. Оказалось, что я держу в левой руке настоящее черепаховое яйцо.

 

С тех пор мой статус со служанки ее величества поднялся до лучшей подруги (так мне кажется). Каждый вечер танец у кровати означает «пойдем, спать уже пора». Малышка устраивается на мне, повозившись, выбирает плечо, на котором сегодня уснет, прижимается головой к щеке, опускает лапу на подбородок и тихо засыпает. Через некоторое время ее можно перенести в гнездо из невысокой коробки (чтобы утром, когда будет выбираться, не сильно грохала) и флисовой куртки. Там, завернувшись в нее, она будет тихо спать до раннего утра.

 

Я успела!